Эксперт Всемирного Русского Народного Собора А.В.Посадский. Cоработник Духовно-Просветительского Центра г. Сестрорецка при храме Тихвинской иконы Божией Матери. Казак Конвоя Святого Царя Страстотерпца Николая II 20 мая 2015г. РУССКИЙ ВОПРОС В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ: ВВЕДЕНИЕ В ПРОБЛЕМУ   Всемирный Русский народный собор

Русский вопрос подразумевает глубокий критический анализ специфических идеологий, распространение которых в общественно — государственной жизни приводит к тому, что национальная идентичность становится объектом фальсификаций и манипуляций. 
 
Освещение русского вопроса в творческом наследии А. И. Солженицына и Н. Н. Моисеева 
 
В 90-е годы XX века тему русского вопроса осветили два выдающихся отечественных мыслителя — А. И. Солженицын и Н. Н. Моисеев. А. И. Солженицын обращается к данной теме в двух работах ( «Русский вопрос к концу XX века» (1994), «Россия в обвале» (1998)). «Русский вопрос» — программная работа академика Никиты Николаевича Моисеева (1). Осмысление русского вопроса в современной России невозможно без обращения к наследию известных отечественных мыслителей. Представляется важным проанализировать их видение проблемы. 
 
«Вопреки предсказаниям многих мудрецов гуманизма и интернационализма — XX век прошёл при резком усилении национальных чувств повсюду в мире, и этот процесс ещё усиляется, нации — сопротивляются попыткам всемирной нивелировки их культур. И национальное сознание надо уважать всегда и везде, без исключений», — утверждает А. И. Солженицын (2). На его взгляд, «к концу XX века каток нивелировки всё жесточе прокатывается по особенностям, характерностям, своеобычию национальных культур и национальных сознаний — и, сколь удаётся, выглаживает все эти индивидуальные особенности под всемирный (американский, англосаксонский) стандарт» (3). 
 
Нивелировка культур — энтропийный процесс всеобщей стандартизации, ослабляющий способности человечества к духовному развитию, а, следовательно, и к развитию вообще. Именно в данном смысловом контексте А. И. Солженицын поднимает русский вопрос:  «Русский вопрос» к концу XX века стоит очень недвусмысленно: быть нашему народу или не быть? Да, по всему земному шару катится волна плоской, пошлой нивелировки культур, традиций, национальностей, характеров. Однако сколькие выстаивают против неё без пошата и даже гордо! Но — не мы… И если дело пойдёт так и дальше — то ещё через век слово «русский» как бы ни пришлось вычёркивать из словарей» (2). С точки зрения мыслителя, русский вопрос возможно сформулировать и следующим образом: «Быть ли нам русскими? Если и выживем телесно, то сохраним ли нашу русскость, всю совокупность нашей веры, души, характера, — наш континент во всемирной культурной структуре? Сохранимся ли мы в духе, в языке, в сознании своей исторической традиции?» (3). 
 
А. И. Солженицын недвусмысленно говорит о том, что веками «существует русский дух и русская культура, и все, кто к этому наследству привержены душой, сознанием, сердечной болью, — вот они и суть русские» (2). «По содержанию же мы понимаем под этим словом не непременно этнически русских, но тех, кто искренно и цельно привержен по духу, направлению своей привязанности, преданности — к русскому народу, его истории, культуре, традициям», — пишет он (3). С позиции мыслителя, «национальность не непременно в крови, а в сердечных привязанностях и духовном направлении личности» (3). 
 
Русский народ исторически формировался как народ объемлющий, соединяющий, скрепляющий многонародное единство страны. В русском народе он видит свободно творимую нацию, вбирающую в себя тех, кто добровольно становится русским по душе. Русский народ определяется им и как государствообразующий, как создатель многонациональной государственности, обязанный ее хранить, обладающий для этого духовными дарованиями. Мыслитель не раз указывал на то, что судьба русского народа определяет и судьбу России, что без русских России не быть. Русскую культуру он рассматривает как неповторимое явление в системе мировых культур. 
 
90-е годы XX века А. И. Солженицын характеризует как Великую Русскую Катастрофу. Она проявилась в демографическом, экономическом кризисе, а также кризисе образования, распространении коррупции, кадровом кризисе государственной системы, нравственном упадке общественно-государственной жизни страны. Катастрофа выражается  «в сегодняшней аморфности русского национального сознания, в сером равнодушии к своей национальной принадлежности и ещё большем равнодушии к соотечественникам, попавшим в беду» (2). Патриотизм не стал единым, осознавшим себя гражданским движением. «Всякое проявление русского национального сознания — резко осуждается и даже поспешно примежуется к «фашизму» (которого в России и не бывало никогда и который вообще невозможен без расовой основы, однорасового государства)», — пишет мыслитель (2). Им ультимативно утверждается, что правом на патриотизм обладает любая нация, и русские в том числе. 
 
А. И. Солженицын особо подчеркивает, что слово «русский» оказывается как бы под моральным запретом. Им выделяется очень важная проблема: «Сегодня — и особенно официально — пытаются внедрять термин «россияне». Смысловая клетка для такого слова есть, да, как соответствующая необходимому прилагательному «российский». Однако слова этого не услышишь ни в каком простом, естественном разговоре, оно оказалось безжизненно. Ни один не-русский гражданин России на вопрос «Кто ты?» не назовёт себя «россиянином», а с определённостью: я — татарин, я — калмык, я — чуваш, либо «я — русский», если душой верно чувствует себя таковым. И в остатке — расплывчатое «россияне» достаётся нам в удел разве что для официальных холодных обращений да взамен полного наименования гражданства. Но никогда нам не определиться и не понять самих себя, если примем негласный запрет называть себя «русскими» (3). 
 
Мыслитель выступает противником внедрения искусственно конструируемой абстрактной российской идентичности. Он заявляет себя оппонентом обезличения русского народа в формально трактуемом гражданстве. Русский народ теряет лицо, роняет дух своей долгой и богатой истории, перестает дорожить своим достоинством, утрачивает самоуважение. Из униженного и потерянного состояния необходимо выйти. Стратегическая задача — сбережение народа, что невозможно без нравственного обновления, возрождения нравственного порядка в общественной жизни, преодоления кризиса национально-культурного сознания. Речь идет о народе как историческом творце великой культурной традиции, носителе возвышенных духовно-нравственных начал.  «Если мы выстоим — то только на кремнистом пути нашего самостояния, всей протяжённой длительности нашей государственности, культуры и православной веры», — уверен А. И. Солженицын (3). 
 
Итак, народы сопротивляются энтропийному процессу нивелировки культур. Русскому народу необходимо сохранить свою уникальную культуру во всемирной культурной структуре, сохранить себя в сознании своей великой исторической традиции. От русского культурного самостояния во многом зависит судьба всей России как многонационального государства. Русский народ не должен утратить своей объединяющей миссии, своей интегрирующей роли в многонациональной России. Такова задача. В действительности же мы сталкиваемся с серьезным кризисом русского национального сознания. Его важно преодолеть. Налицо противоречивая данность и очевидные духовно-творческие задания, серьезные вызовы и необходимость дать адекватные им ответы. 
 
Никита Николаевич Моисеев указывает на существование русского вопроса в России, подчеркивает его значимость. Игнорирование русского вопроса серьезным образом усложняет и так нелегкую ситуацию в стране, так как оборачивается принятием необоснованных решений. Признание русского вопроса —  «это ключ к завтрашнему дню, к тем решениям, которые необходимо принять, если мы действительно заботимся о судьбе народа, а не только о своем личном благополучии» (1). 
 
Суть русского вопроса формулируется Н. Н. Моисеевым таким образом: «В самом деле, ведь „русский вопрос“, по существу, означает следующее: как мы должны использовать (или учитывать) особенности Русской цивилизации, русского менталитета, особенности современного состояния огромного народа при решении проблем, связанных с выходом страны из тех экономических и нравственных тупиков, в которых она оказалась. И как, в сочетании с общепланетарными тенденциями развития оценить перспективы будущего нашей страны, как на этой основе предложить народу некоторую нравственную позицию, которая позволит ему выйти из состояния апатии и ощущения безнадежности, дать ему в руки не утопию, а реально существующую перспективу? Необходимо указать и те возможности, на которые следует опереться народу, и те опасности, мимо которых люди проходят, часто не отдавая себе отчета в их последствиях» (1). 
 
Следуя мыслителю, выход страны из нынешних нравственных, политических и экономических тупиков, формирование ее современной стратегии развития осуществимы при опоре на особенности Русской цивилизации, русского менталитета. Невозможно решить сложнейшие общественно-политические проблемы  «без апелляции к особенностям народа, к которому мы принадлежим» (1). На пути слепого копирования иных цивилизационных моделей высок шанс  «растерять то настоящее русское, что нами нажито за тысячу лет» (1). Важно обрести утерянное самоуважение.  «Наша будущность связана с осознанием нашей собственной Российской цивилизации и как самоценности, и как ценности общепланетарной» (1). Важная характеристика России как самостоятельной и целостной цивилизации —  «умение разноплеменного существования». Указанная черта Российской цивилизации имеет общепланетарное значение. Всемирное раскрытие миротворческого потенциала России для мыслителя представляется стратегически важным в целях обретения общепланетарной стабильности. 
 
Следуя логике Н. Н. Моисеева, русский вопрос значим для будущего России и всего мира. Важно преодолеть кризис идентичности на путях обращения к самобытному цивилизационному опыту многовекового развития, включающему бесценный опыт проживания народов в согласии, уникальный опыт совместного жизнестроительства. Выработанные в ходе длительного исторического пути миростроительные, миротворческие образы жизни, ставшие традиционными для России, имеют значение, как для самой страны, так и для всего мира. Их творческая актуализация позволит гармонизировать нынешнюю трудную ситуацию внутри страны, а также может служить формированию общепланетарной стабильности. Обращение к глубинам исторически данного собственного богатейшего духовного опыта (а никак не копирование чужого) и есть та нравственная позиция, которая способна придать силы народу для решения современных проблем, помочь обрести реально существующую перспективу, а не утопию. 
 
Очерченные трактовки русского вопроса довольно близки по смыслу и взаимно дополняют друг друга. Обе позиции констатируют кризис идентичности русского народа, связывают преодоление идентификационного кризиса с глубоким обращением к данному в истории духовному опыту, самобытным культурным традициям. Обе позиции зиждутся на утверждении общероссийского значения преодоления кризиса идентичности русским народом. Русское духовно-творческое самостояние приобретает общероссийский смысл. 
 

Вопрос о праве России на национальное и цивилизационное бытие в творчестве А. С. Панарина 
 
Осмысление русского вопроса А. И. Солженицыным и Н. Н. Моисеевым подразумевает оппонирование механическому копированию западного опыта. Такое копирование может обернуться нивелировкой русской культуры и культурного мира всех народов страны. На пути слепого подражания возможно растерять то русское, что приобретено за тысячу лет. 
После крушения СССР в отдельных сегментах российской экспертной среды утверждается понимание западных обществ как передовых и модернизированных. Механическое копирование их современного опыта общественного и государственного развития, калькирование изготовленных на их территории идеологических конструкций, якобы неоспоримо доказавших свою эффективность, воспринимается как благо, как единственно возможный путь вхождения в пространство современного модернизированного мира. 
 
Между тем, при пристальном анализе ценностное и интеллектуальное формирование западных обществ в конце XX столетия было противоречивым и неоднозначным. В пользу этого свидетельствует распространение постмодернистских и неолиберальных умонастроений, являющих собой образ западного мира, отчужденный от собственных духовно-ценностных оснований. 
 
Как известно, постмодернистская деконструкция полагает целью критику и ниспровержение основополагающих концептов и ценностей классического европейского философского и культурного наследия. Постмодернистскими интеллектуалами обосновывается замещение классических форм культурной жизни Европы (имеющих универсальное значение) экспансией массовой культуры и обществом потребления. Постмодернистское конструирование социальной действительности отнюдь не требует модернизационного движения общества. Постмодернистская картина мира полагается без творческого субъекта, не подразумевая аргументирование научно-технического прогресса, промышленно-технологического, экономического, общественно-политического творчества. «Смерть субъекта» в деконструкции сочетается со стремлением деконструировать «большие субъекты» — народы с их ценностями и культурой, современные государства. При этом постмодернистской мыслью оспаривается классическое понимание народного суверенитета, этноса, нации, общественной и государственной жизни. 
 
Распространение неолиберализма, испытавшего сильное влияние постмодернизма, сопряжено с обоснованием неизбежного пересмотра образов жизни, общего блага, культуры и истории сообществ как условия их эффективного экономического развития. Оно сочетается с пропагандой прав человека как субъективно трактуемых индивидом вне культурных и моральных контекстов. Неолиберализм сводит свободную разумную личность к набору экономических инстинктов, за границы которых ей не дано выйти, настаивает на конструировании общественной и политической жизни посредством ценностно-нейтральных суждений и действий. Им аргументируется сведение человека к пассивной функции рынка, истолкованного в качестве анонимной стихии, редукция личности и социальных систем к манифестации не предполагающих сублимации эгоистических инстинктов, вульгарный социал-дарвинизм. 
 
Заявляя о «смерти субъекта» в мире экономических инстинктов потребления и обезличенных полей массовой культуры, содействуя вытеснению национальных культурных форм инфантилизированной посткультурой и утилитарной рациональностью, провозглашая «архаичность» и «неэффективность» традиционных ценностей, исторически сформированных образов жизни, общечеловеческих представлений о нравственном достоинстве, «несовременность» классического понимания нации и государства, неолиберализм и постмодернизм формируют достаточно противоречивый вектор движения западных обществ. Ориентация на этот вектор вряд ли способна дать странам и народам выверенную перспективу развития. 
 
Известный отечественный мыслитель А. С. Панарин верно отмечал, что Россия к концу XX столетия столкнулась с угрозами, исходящими от неолиберализма и постмодернизма. Им было верно указано на превращение постсоветского общественного и государственного пространства России в полигон для испытания неолиберальных и постмодернистских идей. В своих работах А. С. Панарин показывает, каким образом осуществлялось заполнение постсоветского идеологического вакуума неолиберальными и постмодернистскими смыслами. На его взгляд, некритическое следование западному постмодернистскому деконструктивизму может обернуться необратимой духовной, а затем и материальной катастрофой для страны. В связи с чем, вопрос о праве России на самобытную цивилизационную идентичность, о ее праве быть не похожей на современный Запад оборачивается вопросом о праве на ее национальное и цивилизационное бытие как таковое. Преодоление деструктивного влияния западных идеологий видится мыслителю на путях укоренения в ценностном мире русской культуры и Российской цивилизационной общности. 
 
А. С. Панарин верно увязывает вторжение в социокультурные ткани России западных идеологических систем с вопросом о самой возможности национального существования. Действительно, экспансия западных идеологий конца XX столетия — начала XXI не только создает препятствия гармоничному развитию Российской цивилизации, но проблематизирует само ее бытие. Осмысление национального вопроса А. С. Панариным характеризуется содержательной полнотой. Оно связано с глубоким анализом неорганичных для российского историко-культурного опыта, выработанных на Западе идеологических конструкций, а также путей их внедрения в общественно-государственную жизнь страны. 
 
Ответственное философское мышление А. С. Панарина органически дополняет идеи А. И. Солженицына и Н. Н. Моисеева. Обесцениванию национального, размыванию цивилизационной самобытности содействует распространение искусственных, неорганичных для страны, заемных специфических идеологических конструкций. В целях гармоничного развития страны от них необходимо отказаться. 

 
Необходимость критического анализа западных идеологических конструкций и преодоления их влияния на общественно-государственную жизнь страны как существенная составляющая русского вопроса 
 
Русский вопрос подразумевает глубокий анализ специфических идеологий, распространение которых в общественно-государственной жизни приводит к тому, что национальная идентичность становится объектом фальсификаций и манипуляций. Представляется принципиально важным критический разбор идеологических конструкций, которые делаются фактором, негативно влияющим на развитие страны. Неолиберальные и постмодернистские идеологические описания России не просто задают параметры многих общественно-политических дискуссий, предлагаются в качестве одной из возможных трактовок идентичности россиян, но, прежде всего, претендуют на формирование доминирующего репертуара идеологий. Они выступают факторами, целенаправленно меняющими сознание людей и трансформирующими реальность. Именно они могут быть соотнесены с обозначенными ключевыми проблемами в сфере межнациональных отношений как порождающая их и содействующая консервации структура (см. 4). 
 
Вне преодоления влияния на общественно-государственную жизнь неорганичных идеологических конструкций осуществление таких задач как сбережение народа, укоренение в ценностном мире собственных традиций, раскрытие духовного потенциала Российской цивилизации видится достижимым с трудом. Верная постановка русского вопроса невозможна без выявления, пристального критического анализа концептуального фактора, задающего конфликтные векторы социального развития. Значимым представляется вырабатывание по отношению к неолиберальным и постмодернистским идеологическим конструкциям целостного аппарата концептуальной критики. 
 
Как уже отмечалось, А. И. Солженицын выступал противником внедрения искусственно конструируемой абстрактной российской идентичности. Он был оппонентом обезличения русского народа в формально трактуемом гражданстве. Тем самым, мыслитель вплотную подошел к освещению проблемы навязывания обществу и государству, разработанных на Западе, не укорененных в российском культурно-историческом опыте, неорганичных для страны теорий и практик гражданского нациестроительства. 
 
К сожалению, приходится констатировать, что представителями экспертного сообщества продолжали и продолжают навязываться обществу и государству некритически заимствованные, механически копируемые западные (неолиберальные и постмодернистские) теории гражданской нации. Они преподносятся как единственно возможные, как некое «откровение» о национальном вопросе. В их контексте речь идет о «качественно новом» уровне формирования национальной идентичности. Складывается впечатление, что Россия до недавнего времени, в сущности, не имела вразумительных представлений о гражданской нации. Образ российской нации заведомо искажается по западным лекалам, утрачивая характерное для российского культурно-исторического пути содержание, что означает фальсификацию гражданского нациестроительства. 
 
Обозначенные западные подходы не являются укорененными как в российской, так и в европейской истории. Они представляют собой противоречивые разработки западных экспертных групп и социальных технологов конца XX — начала XXI столетий, связанные с повсеместно подвергающимся критике неолиберализмом и постмодернизмом, предающими забвению пути исторического развития народов и государств. 
 
Формально трактуемое согражданство не стало и не сможет стать сплачивающей народы страны, цементирующей ее единство идеей. Перед нами идея, не вызревшая на общенародном уровне, не получившая широкое общенародное признание. Она лишена перспективы укоренения в сознании россиян, неспособна завоевать их сердца. Речь идет об элитарном интеллектуальном проекте, на который нет запроса со стороны граждан страны, идеологической конструкции, воплощаемой посредством социальной инженерии без их согласия. 
 
Формальные скрепы отнюдь не тождественны содержательным идентификационным ориентирам. Их недостаточно для обретения обществом солидарности. Они не способствуют формированию мотивации участия личности в общественной жизни. Они не содействуют поддержанию образующих целостное социальное пространство связей. Описание идентичности, исходя из сугубо формальных критериев, при игнорировании критериев культурно-цивилизационного и ценностного характера, без учета культурно-цивилизационного ландшафта страны, не может стать ресурсом развития. 
 
Внедрение формальных теорий гражданской нации позволяет усомниться в осязаемости государственного и национального. С одной стороны, это приводит к снижению интенсивности исторически вызревших форм идентичности, стимулированию процессов их размывания, разрушению структур национального самосознания, отчуждению от участия в общественно-политической деятельности. С другой стороны, «натиск» со стороны искусственно проектируемой абстрактной идентичности вызывает к жизни «идентичность сопротивления». Им провоцируется мобилизация и политизация национального и этнического, фактически, генерируются различные формы национализма, экстремизма и сепаратизма. 
 
Формальные трактовки гражданской нации наполняются мультикультуралистским содержанием. Мультикультурализм — неотъемлемая составная часть формальных подходов к строительству гражданской нации. Сегодня уже очевидно: внедрение принципов мультикультурализма угрожает безопасности сообществ. Нельзя недооценивать его дезинтеграционный потенциал. Мультикультурализм содействует возрастанию конфликтности и разобщенности, взаимному отчуждению, разрушению целостного государственного и культурного пространства, фрагментации и дроблению идентичности. 
 
Внедрение теории абстрактного согражданства отнюдь не способствует модернизационному движению общества. Оно не в состоянии обеспечить ценностное сопровождение модернизационных изменений. Таким внедрением умаляется представление о достоинстве гражданина, без которого модернизационной прорыв не достижим. Нельзя забывать, что именно осознание духовного достоинства, зиждущееся на культурных ценностях и истории, выступает глубинным основанием модернизационных процессов. Поборники проекта конструирования абстрактной гражданской идентичности, настаивая на дискриминационном вытеснении национальной культуры из сфер общественно-политической жизни, оказываются соучастниками блокирования модернизационного движения общества. 
 
Экспериментирование с практическим формированием абстрактной идентичности может иметь катастрофические последствия. Государственная политика, основанная на принципах формально-гражданского нациестроительства, будет демонстрировать системные сбои, обернется ростом очагов межнационального напряжения, приведет к развитию многообразных форм национализма и сепаратизма. Внедрение теории абстрактного согражданства содействует утверждению в качестве ведущей, стратегической культуры (как общей системы ценностей, доминирующей над различиями), не глубинно присущей обществу исторической культуры и идентичности, а общества потребления и массовой культуры нарциссизма, что осложняет консолидацию общества, без которой модернизация невозможна. 

 
Ключевые проблемы в сфере состояния межнациональных отношений в современной России как отражение русского вопроса 
 
В докладе «О мерах по укреплению межнационального согласия в российском обществе», представленном рабочей группой на заседание президиума Государственного Совета РФ (11 февраля 2011, Уфа) в качестве ключевых проблем в сфере состояния межнациональных отношений верно выделены: 
— слабая общероссийская гражданская идентичность, в том числе у северокавказской молодежи, при все большей значимости этнической и религиозной самоидентификации; 
— этнополитический и религиозно-политический радикализм и экстремизм, в том числе в молодежной среде; 
— сложное социокультурное самочувствие русского народа на фоне этнической мобилизации других этнических сообществ и роста числа мигрантов, неудовлетворенность его этнокультурных потребностей; 
— рост националистических настроений в среде русской молодежи; 
— низкая активность неправительственных организаций; 
— отсутствие общественного согласия по вопросу базовых ценностей российского общества, по-прежнему незначительная роль традиционных (в т. ч. семейных и религиозных) ценностей в жизни современного россиянина на фоне роста активности как традиционных, так и новых религиозных организаций; 
— попытки реализации на территории Российской Федерации ряда геополитических проектов в интересах отдельных зарубежных государств, этнических или религиозных сообществ и направленных на дестабилизацию общественно-политической ситуации в России вплоть до распада государства по этническому или религиозному принципу. 
 
Федеральная целевая программа «Укрепление единства российской нации и этнокультурное развитие народов России (2014-2020 годы)» отмечает все те же фундаментальные проблемы в сфере состояния межнациональных отношений в современной России, расширяя их перечень: 
— слабое общероссийское гражданское самосознание (общероссийская гражданская идентичность) при все большей значимости этнической и религиозной самоидентификации; 
— этнополитический и религиозно-политический радикализм и экстремизм; 
— сложное социокультурное самочувствие русского народа, неудовлетворенность его этнокультурных потребностей; 
— рост националистических настроений в среде различных этнических общностей; 
— рост числа внешних трудовых мигрантов и их низкая социокультурная адаптация к условиям принимающего сообщества; 
— недостаточная координация как на федеральном, так и на региональном уровне использования ресурсов в целях достижения гармонизации межнациональных отношений, укрепления гражданского единства многонационального народа Российской Федерации (российской нации); 
— сохранение (при высоком российском стандарте защиты языковых и культурных прав народов России) неудовлетворенности в среде отдельных народов уровнем обеспечения их культурно-языковых прав; 
— сохранение сложной этнополитической и религиозно-политической ситуации на Северном Кавказе; 
— усиление негативного влияния внутренней миграции на состояние межэтнических и межрелигиозных отношений в субъектах Российской Федерации. 
 
В Указе президента РФ от 19 декабря 2012 г. №1666 «О Стратегии государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года» прямо говорится о том, что нерешенные проблемы в сфере межнациональных отношений вызваны просчетами в государственной национальной политике Российской Федерации. При этом указывается на сохранение актуальности проблем, связанных с проявлениями ксенофобии, межэтнической нетерпимости, этнического и религиозного экстремизма, терроризма. 
 
Цели государственной национальной политики Российской Федерации подразумевают упрочение общероссийского гражданского самосознания и духовной общности многонационального народа Российской Федерации (российской нации). К сожалению, при взгляде на выделенные ключевые проблемы в сфере состояния межнациональных отношений, очевидно, что потенциал общегражданской национальной солидарности остается до сих пор явно недостаточно раскрытым. Между тем, единый многонациональный народ рассматривается единственным источником власти в Конституции страны! 
 
Отмеченные проблемы в сфере состояния межнациональных отношений в современной России позволяют говорить о том, что к настоящему времени недостаточно раскрыты: 
— миссия русского народа как скрепляющего многонародное единство страны; 
— роль русского народа как государствообразующего; 
— роль русского народа как свободно творимой нации, вбирающей в себя тех, кто добровольно становится русским по душе; 
— роль русской культуры как собирающей единое и целостное культурное поле страны; 
— глубинная, основанная на многовековом опыте совместного проживания, взаимосвязь русского народа и народов России; 
— миротворческий потенциал Российской цивилизации внутри страны; 
— «умение разноплеменного существования» (по терминологии Н. Н. Моисеева), опыт проживания народов в согласии, уникальный опыт совместного жизнестроительства как сущностные характеристики Российской самостоятельной и целостной цивилизации. 
 
Выявление столь фундаментальных ключевых проблем в сфере состояния межнациональных отношений в современной России позволяет говорить о сохранении значимости русского вопроса. 
 
Концепции русского вопроса А. И. Солженицына и Н. Н. Моисеева близки по смыслу и взаимно дополняют друг друга. Обе позиции зиждутся на утверждении общероссийского значения русского духовно-творческого самостояния. Ответственное философское мышление А. С. Панарина органически дополняет идеи А. И. Солженицына и Н. Н. Моисеева. Он верно увязывает вторжение в социокультурные ткани России западных идеологических систем с вопросом о самой возможности национального существования. Действительно, экспансия западных идеологий конца XX столетия — начала XXI не только создает препятствия гармоничному развитию Российской цивилизации, но проблематизирует само ее бытие. 
 
Русский вопрос подразумевает глубокий критический анализ специфических идеологий, распространение которых в общественно- государственной жизни приводит к тому, что национальная идентичность становится объектом фальсификаций и манипуляций. Претендующие на формирование доминирующего репертуара идеологий, неолиберальные и постмодернистские описания России могут быть соотнесены с ключевыми проблемами в сфере межнациональных отношений страны как порождающая их и содействующая консервации структура. 
 
Вне преодоления влияния на общественно-государственную жизнь страны неорганичных для нее, заемных идеологических конструкций осуществление таких задач как сбережение народа, укоренение в ценностном мире собственных традиций, раскрытие духовного потенциала Российской цивилизации видится достижимым с трудом. Значимым представляется вырабатывание по отношению к западным (неолиберальным и постмодернистским) идеологическим конструкциям целостного аппарата концептуальной критики. 
 
Александр Посадский, член Экспертного центра ВРНС 
 
Примечания: 
1. См.: Моисеев Н. Н. «Русский вопрос». С. 62-77 // Н. Н. Моисеев «Время определять национальные цели». — М.: Изд-во МНЭПУ, 1997. 
2. Солженицын А. И.»Русский вопрос» к концу XX века». «Новый Мир» 1994, №7. 
3. Солженицын А. И. «Россия в обвале». — М.: Русский путь, 1998.