Дмитрий Александрович Рущин (Председатель экспертного совета Международного общественного движения «Гражданский Мир», кандидат исторических наук, доцент СПбГУ, член Многонационального Союза писателей, Союза журналистов Санкт-Петербурга и Ленинградской области и Российского философского общества) взял интервью по вопросам искусственного интеллекта у Александра Посадского (эксперт российского Центра гуманистической экологии и культуры, профессор Смольного института и Китайского нефтяного университета (Пекин)) для сайта Международного общественного Движения «Гражданский мир». Это интервью стало частью целой серии интервью эксперта по теме искусственного интеллекта (См. например интервью А.В.Посадского EADaily — С появлением сильных киборгов человечество рискует потерять себя.

Александр Владимирович, как, на ваш взгляд, человеческий мир соотносится с миром технологий?

Создание, развитие и использование технологии зависит от социального контекста. Технологию невозможно понять вне человеческого контекста, оторвать от человека. Технология — отражение и продолжение человеческого бытия. Такой подход избавляет как от мессианского взгляда на технологию, когда она трактуется источником спасения человеческого рода, так и от ее демонизации, неверного противопоставления «злой» технологии и всегда «доброй» человеческой природы. Технологии – это зеркала, в которых мы видим самих себя. Они копируют паттерны нашего мира, принадлежат к формату инструментальных ценностей, не будучи сами по себе ни благом, ни злом, содержат то, что вложит в них человек.

Но это касается и искусственного интеллекта…

Конечно. Искусственный интеллект станет «другом» или «врагом» человечеству в зависимости от того будет ли человечество врагом самому себе, встанет на путь дегуманизации или очеловечения. Ценности, духовные смыслы, нравственные нормы – все это, что составляет человечность, человеческую суть, автоматически не заложены в ИИ. Инкорпорировать или неинкорпорировать в технологии нравственные нормы зависит от нас. ИИ способен быть опорой развития человечества. Например, ИИ прекрасный экономический или медицинский консультант. В любом случае его роль исключительно вспомогательная, не стратегическая. ИИ не способен формировать устойчивые сообщества, генерировать прорывные стратегии для человеческой цивилизации.

Чем же вызван взгляд на ИИ как на панацею для человечества?

Стремление передоверить собственное развитие ИИ отражает неуверенность человечества в своих творческих силах, неспособность и отсутствие желания раскрыть собственный творческий потенциал. Оно рождается из-за неуверенности в творческих силах человека, недоверия к творчеству собственного разума, демонстрирует незрелость нашей цивилизации. Зрелая цивилизация никогда не станет считать машину умнее. В ней человек всегда будет ощущать свое творческое превосходство над машиной, ему это превосходство будет очевидно. Переадресование ИИ сверхзадач спасения человеческого рода, вырабатывания и воплощения стратегии устойчивого развития, формирования сущностных воззрений на мироздание может быть как раз симптомом упадка цивилизации, истощения ресурсов духовного производства, иссякания творческих энергий человеческого рода. Получается, когда мы не можем найти пути выхода из кризисных ситуаций, определиться с собственными путями, то начинаем уповать на ИИ, ожидать от него то, на что он не способен. И здесь симптом болезни нельзя принимать за лекарство. Спасет планету от катастрофы, найдет ответы на вызовы современности, гарантирует безопасное будущее не киборг, а творческая личность. Исторически так было и так будет.

Надо сказать, сама идея доминирования, превосходства ИИ над человеческим интеллектом есть во многом и продукт общества потребления, которое настраивает человека не на серьезный труд, а на удовлетворение примитивных инстинктов при минимизации работы разума. Идеал такого общества – человек наслаждающийся, а не думающий. Он с легкостью готов пожертвовать интеллектом во имя искусственного. Здесь развитие искусственного интеллекта подается именно как замещающее развитие – развитие, которое должно заместить человеческий разум. Здесь формирование ИИ призвано осуществляться ценой прекращения творческого развития личности. Но в таком случае весна искусственного интеллекта может отражать зиму интеллекта естественного. Интересно, что для великого отечественного мыслителя В.И. Вернадского понятие «ноосфера» (т.е. сфера человеческого интеллекта на планете Земля и во всем космосе) связано с развитием интеллектуального труда, в основе эры разума должен быть человек творчески трудящийся.

Отнюдь не всякое развитие ИИ равнозначно прогрессу человеческой цивилизации. Наращивание ИИ может зеркально отражать ее регресс, антропологическую, ценностную катастрофу.

А какими примерами можно было бы проиллюстрировать этот тезис?

К сожалению, придется признать, что азиатские страны, лидеры разработки и внедрения ИИ (Япония, Южная Корея, Сингапур), относятся к так называемым исчезающим обществам – нациям устойчивой депопуляции.

Для СМИ примером страны, осуществляющей революцию робототехники, обычно выступает Япония. Но при этом, упускается из вида, что современная Япония движется по пути глубокой демографической катастрофы. Ситуация с дефицитом трудовых ресурсов все более усугубляется. К 2050 году половине населения будет за 60 лет, и оно уменьшится на 20 млн. человек. За 120 лет ведения статистики новорожденных за 2019 год оказалось менее всего. Япония – страна с миллионами заброшенных домов. Здесь умершие ставятся крематориями в списки ожидания. Пожилые люди находятся в социальной изоляции, что ведет к возрастанию кодокуси (孤独死) -смертей в одиночестве. Из четырех мужчин в Японии старше 50 лет один никогда не был женат (в 2030 году им станет один из трех). Пенсионер в стране каждый четвертый. Успешная экономика Азии находится на пути вымирания. Волна роботизации, обращение к роботам призвано было стать ответом на вызов демографической катастрофы. Привлекать трудовых мигрантов японцы не хотели, ссылаясь на традиции и возможное разрушение жизненного уклада. Но ухаживая за людьми, замещая реальное общение, роботы лишь усугубляют одиночество. Роботизация сельского хозяйства, внедрение здесь беспилотных машин оказалось очень дорогим и труднореализуемым проектом. Между тем, средний возраст японского фермера увеличился с 59 до 67 лет. На заводах страны в 23 раза больше роботов, чем в среднем по миру, но это отнюдь не способно автоматически продлить японское экономическое чудо. Сегодня японцам стало ясно, что новая волна автоматизации не решит демографическую проблему. На вызов современности был дан неадекватный ответ. Роботы не стали лекарством. Они в чем-то  принесли комфорт, но и обнажили болезнь. Власть и общество Японии сегодня все чаще начинают задумываться о потенциале трудовых мигрантов.

Сингапур – один из лидеров роботизации на Земле и одновременно нация устойчивой депопуляции. Здесь самый низкий коэффициент рождаемости в мире. Трудоспособное население сокращается в год на 1,7%. Катастрофический дефицит трудовых ресурсов привел поначалу к ставке на трудовых мигрантов, но нежелание общества идти таким путем обернулось ставкой на роботизацию. Сейчас генерируется новый образ города – центра воплощенных инноваций и внедрения беспилотной робототехники. Вот только с 2026 года доля трудоспособного населения будет сокращаться ежегодно на 2,5% и неясно кто же будет жить и трудиться в умном городе. 

К сожалению, Южную Корею, другого лидера разработки и воплощения роботизации в Азии, также приходится отнести к исчезающим обществам. Общий коэффициент рождаемости в Южной Корее в 2018 году рекордно упал до 0,98. Половина корейцев до 40 лет одиноки. Скорее всего, к 2045 г. Корея станет наиболее старой страной в мире, а к 2150 г. нация может исчезнуть с лица Земли. Получается, что в отмеченных трех странах широкое применение систем ИИ стало симптомом демографической катастрофы, а не решением вопросов демографического кризиса. Оно отразило забвение человеческой цивилизацией своей общинной сути. В таком случае ИИ лишь скрашивает увядание человеческой цивилизации.

Говоря об Азии, нельзя не упомянуть Китай. В наше столетие страна столкнулась с серьезными вызовами — разрушением связей общинного порядка, расцветом индивидуализма и отчуждения между людьми. Кстати, аналитики предрекают стране серьезный демографический кризис уже в ближайшем будущем. Иными словами, Китай серьезно озабочен рисками диссоциации общества, т.е. его распада. Именно в данном контексте легко понять суть инициативы китайской Системы Социального Доверия, базирующейся на системах ИИ. Ее цель — укрепить доверие китайских граждан друг к другу, т.е. возродить утраченные крепкие социальные связи, утраченный дух общинности, который всегда был основой Китайской цивилизации. Будут ли способны электронные системы слежения и регуляции социальных отношений вернуть обществу ценности и общий дух? Я не буду делать пророчеств. Но подчеркну: из истории мы знаем, что гражданские добродетели питаются личным нравственным примером и моральным воодушевлением. Технологические же системы ранжирования поведенческих моделей, пусть и самые гуманные, никогда не приобретут силу нравственного авторитета.

Я говорил о том, что использование ИИ может отражать ценностные катастрофы человеческой цивилизации. В 21 веке настоящей катастрофой стало распространение эталонов общества потребления в Азии. Известно, исторически Азия всегда оплотом традиционных духовных ценностей, источником мировых религий, была цитаделью высокой человеческой идентичности. Сегодня же Азия рискует стать мировым центром умной порноиндустрии.

Каковы ваши прогнозы касательно разработки и внедрения систем ИИ на ближайшее будущее?

Эксперты Saxo Bank в 2020 предрекают третью зиму искусственного интеллекта. Они отмечают, что десятки миллиардов долларов, потраченные за последние 10 лет корпорациями на разработку и исследования ИИ не окупились, а прогресс глубокого машинного обучения становится самым незначительным за последние пять лет. В конце концов, венчурный капитал серьезно сократит вложения в ИИ. Иными словами, высокие ожидания применения ИИ могут не оправдаться. Действительно, сегодня ученые все более говорят о выявленных пределах глубокого обучения машин. Мы не в состоянии создать интеллект человеческого уровня. Об этом верно категорически заявил Эммануэль Можене. Следуя руководителю научно-исследовательского подразделения Google в Цюрихе, мы в лучшем случае можем добиться интеллекта на уровне змеиного. Наблюдаем ли мы повсеместное внедрение беспилотной техники, вопрос о безопасности которой остается, кстати, открытым? А ведь представители Tesla, General Motors и Ford прогнозировали это как раз к 2020 году. Скорее всего, третья зима ИИ уже на дворе.

Зато образ ИИ оказался прочно внедренным в систему пиара, массовую поп-культуру, общество потребления. Женщина-робот стала подданной Саудовской Аравии, получив правда больше гражданских прав, чем женщины и миллионы трудовых мигрантов в этой стране. Из СМИ мы системно узнаем, что ИИ «пишет» картины, «создает» музыку и стихи уровня гениев человеческой цивилизации. Серьезно обсуждается тема, что ИИ-системы уже «управляют миром», а все мы живем в компьютерной симуляции. Само обсуждение вопросов, связанных с ИИ является тестом человеческой цивилизации на зрелость. Что же, если мы не в состоянии отличить высокую культуру от бездарной компиляции, бездушного робота Софию, согласившегося убивать людей, мечтающего веселиться и ходить в ночные бары от развивающегося человека, а реальность от компьютерных игр и «культовых» блокбастеров, то актуальным окажется вопрос: а есть ли разум на Земле? Причем разум не искусственный, а естественный.

Сегодня Россия претендует на то, чтобы стать лидером в разработке и внедрении ИИ-систем. Это прекрасная цель. Только не надо смотреть на ИИ как на панацею. Не станем наивно полагать, что роботизация решит демографические проблемы страны, что электронные системы слежения и контроля сделают людей лучше, а общество намного безопасней, что цифровая экономика автоматически решит проблемы социального неравенства, а роботизация армии сделает человеческий фактор излишним. ИИ нам будет помогать ровно настолько, насколько мы будем делать что-то  сами, если у нас самих будет стратегическое видение нашего развития. Если такого видения у нас нет, то обращение к ИИ заведет нас в тупик.