С днем иконы Божией Матери «Державная»

Державная икона Богородицы сегодня. Тихий образ о том, Кто подлинный правитель России.

Ее нашли в подвале храма в Коломенском 2 марта 1917 года. В день, когда стране была показана бумага, прозванная «отречением Императора от престола».

Страшный день.

С одной стороны Богородица дала понять, что теперь Она Сама будет править нами.

А с другой — это вечное напоминание о том, что мы сами наделали с Домом Богородицы.

2 марта 1917 года — это день свержения с престола одного из лучших русских правителей — на пике русской мощи и развития страны.

Да, да, за век после нам много соврут про Николая Второго и про ту Россиию. Перепишут подчистую всю ее историю, перекодируют сознание людей, наплетут про отсталость царской России, про неграмотность и лапотность народа, про безлошадных босяков, про «тюрьму народов», «царизм»…

Но все это ложь. Просто — ложь.

Еще раз — все, что рассказывали в советских учебниках о дореволюционной России — ложь.

Нет, хуже лжи. Потом что — полу-правда.

Идеальной и во всем справедливой страны никогда не будет, пока будет жив грех.

Но в той России не было никаких материальных предпосылок для революции. Еще раз — НЕ БЫЛО.

Единственная причина революции — духовная.

Народ больше не хотел и не умел иметь царя. Потому что Царь — это помазанник Божий, который служит Богу и народу.

Но для того, чтобы так понимать царя, надо знать Бога. А Его больше тоже не хотели.

И главная трагедия дореволюционной России — совсем не та, о которой нам врали и до сих пор часто врут. Она совсем не в положении рабочих — как уверенно жили рабочие Империи, поняли потом уже советские рабочие, которые даже к поре брежневской стабильности не дожили до уровня жизни рабочих Российской Империи.

И совсем главная трагедия дореволюционной России не в положении крестьянства — да, раскол между простым народом и элитами был силён, и проблем было много, но к поре революции все эти проблемы уже стабильно решались и выправлялись.

Главная трагедия предреволюционной России — обезверивание. Потеря Бога.

А без Бога, как писал иеромонах Роман (Матюшин) «нация — толпа». И толпой очень легко можно манипулировать. Расчеловеченная толпа поверит в любую ложь. И именно поэтому в такую толпу Запад превращает и сегодня целые народы.

Бунин напишет после в «Окаянных днях» про всю эту пропаганду, что лилась тогда в уши русским людям: «Какая чепуха! Был народ в 160 миллионов численностью, владевший шестой частью земного шара, и какой частью? — поистине сказочно-богатой и со сказочной быстротой процветавшей! — и вот этому народу сто лет долбили, что единственное его спасение — это отнять у тысячи помещиков те десятины, которые и так не по дням, а по часам таяли в их руках»!

Да и окажись с царём хоть один верный ему человек из элит, революция бы схлопнулась. Но нет. Передали все. Это было чудовищное, вероломное, хорошо проплаченное иудино предательство — на русском пике в шаге от победы в Мировой Войне. Предательство совершили сытые депутаты и генералы. Почти все они нашли потом свою смерть в молохе революции.

А Господь попустил тогда это крушение, потому что… народ так хотел. Потому что, как и теперь, народ так мало понимал, что такое Россия.

Народ хотел… как там у Блока: «Эх, эх, без Креста».

И стало без Креста.

Господь тоже может сказать человеку: «Да будет воля твоя».

И целые поколения увидели, что такое жить без Бога: все реки крови, тысячи святых новомучеников, подлинное рабство, сотни миллионов нерожденных, настоящая нищета, деградация, вымирание деревни, оставление и умирание земли, крушение святынь, коммунистическая лже-религия с лже-богами и лже-культами, вырезание элит, вымирание русских, войны, расколы, развраты, «перестройки» и все и теперь льющаяся без перерыва по русской земле и по всем прежним русским окраинам кровь — включая и нынешнею войну на Украине — это все последствия этого страшного дня — 2 марта 1917 года.

Но на русский трон тогда села Его Мама. Она не оставит. Она тут правит. Она близко. Она слышит.

И воюя сейчас, надо помнить это: что война идёт за Дом Богородицы.

Если начнём снова строить его — тогда победим.